«Мигуэль Сервантес Сааведра. Интермедии»
Кристина. Образцовые супруги! По правде, если б все жены любили своих
мужей так, как моя сеньора Леонарда любит своего, так было бы для них лучше,
другая бы музыка была.
Леонарда. Поди, Кристина, принеси мне манто: я хочу проводить твоего
господина и дождаться, пока он сядет в карету.
Панкрасио. О нет, ради любви моей! Обними меня и оставайся. Ну, ради
жизни моей! Кристиночка, старайся развлекать свою сеньору; я, когда
возвращусь, подарю тебе башмаки, какие ты желала.
Кристина. Поезжайте, сеньор, и не беспокойтесь о моей сеньоре; я
надеюсь уговорить ее; мы повеселимся так, что ей в голову не придет, что
вашей милости нет дома.
Леонарда. Мне веселиться? Хорошо же ты меня знаешь, глупенькая! Нет!
Нет любезного со мною,
И веселье прочь летит;
Только горем да тоскою
Сердце бедное щемит!
Панкрасио. Наконец я не могу выносить этого. Будь покойна, свет очей
моих, и не видать этим глазам никакой радости вплоть до моего возвращения и
свидания с тобой. (Уходит.)
Леонарда. О, чтоб провалиться тебе в преисподнюю, лазутчику! Убирайся,
и век бы тебя не видать! Выжига! Нет уж, клянусь богом, на этот раз не
помогут тебе ни твоя премудрость, ни твои хитрости.
Кристина. Я тысячу раз дрожала от страха, что ты своими необыкновенными
чувствами остановишь его и помешаешь нашим удовольствиям {Фамильярные
отношения между горничными и их барынями - дело обыкновенное в Испании. Там
так называемого простого народа не было, все были идальги (hidalgos), и
умственное развитие женщин и образование, или, лучше сказать, невежество их,
во всех классах были одинаковы. Кроме того, было в обычае брать в услужение
бедных родственниц. В пьесе Сервантеса "Ревнивый старик" горничная Кристина
называет госпожу свою сеньора тетенька (senora tia). Тот же обычай
существует и у нас в среде достаточных крестьян, мещан и мелких купцов, у
которых прислугу заменяют бедные племянники и племянницы. Они служат без
всякого договора, без всякого жалованья, в ожидании будущих благ: племянницы
в ожидании, что их выдадут замуж, а племянники - что их выведут в люди, то
есть в приказчики. Это называется "жить в племянниках" (А. Н. О.)}.
Леонарда. А придут нынче ночью те, кого ждем-то?
Кристина. Еще бы не притти! Я им весточку послала, и они так хорошо ее
приняли, что сегодня вечером с нашей доверенной прачкой прислали нам целую
корзинку с подарками и съестным; та и притащила ее как будто с бельем. Эта
корзинка похожа на те, которые посылает король в великий четверг своим
бедным или скорее уж на пасхальную, потому что там и пироги, и холодное
жаркое, и куриная грудинка с рисом, и два каплуна, еще не ощипанные, и
всякие фрукты, какие в эту пору водятся, да кроме того, бурдючок вина,
побольше полупуда весом, и такого крепкого, что так в нос и бьет.
...
"You are lucky to have any thing finished," he rejoined. "Since Hazard
got here every thing is turned upside down; all the plans are changed.
He and Wharton have taken the bit in their teeth, and the church
committee have got to pay for whatever damage is done."
"Has Mr. Hazard voice enough to fill the church?" she asked.
"Watch him, and see how well he'll do it. Here he comes, and he will hit
the right pitch on his first word."
The organ stopped, the clergyman appeared, and the talkers were silent
until the litany ended and the organ began again. Under the prolonged
rustle of settling for the sermon, more whispers passed.
"He is all eyes," murmured Esther; and it was true that at this
distance the preacher seemed to be made up of two eyes and a voice, so
slight and delicate was his frame. Very tall, slender and dark, his
thin, long face gave so spiritual an expression to his figure that the
great eyes seemed to penetrate like his clear voice to every soul within
their range.
"Good art!" muttered her companion.
"We are too much behind the scenes," replied she.
"It is a stage, like any other," he rejoined; "there should be an
_entre-acte_ and drop-scene. Wharton could design one with a last
judgment."
"He would put us into it, George, and we should be among the wicked."
"I am a martyr," answered George shortly.
The clergyman now mounted his pulpit and after a moment's pause said in
his quietest manner and clearest voice:
"He that hath ears to hear, let him hear."
An almost imperceptible shiver passed through Esther's figure.
"Wait! he will slip in the humility later," muttered George.
On the contrary, the young preacher seemed bent on letting no trace of
humility slip into his first sermon. Nothing could be simpler than his
manner, which, if it had a fault, sinned rather on the side of plainness
and monotony than of rhetoric, but he spoke with the air of one who had
a message to deliver which he was more anxious to give as he received
than to add any thing of his own; he meant to repeat it all without an
attempt to soften it...
| Адамс Генри
«Esther»
|
| Островский Александр Николаевич
Русский Шекспир
Александр Николаевич - был знаменитым драматическим писателем
А.Н. Островский и Государственный Академический Малый театр
Все статьи
Женская доля (по пьесе А. Островского “Гроза”)
Жанровое своеобразие драмы «Гроза»
Душевная драма Катерины (по пьесе А.Н.Островского «Гроза»)
Катерина — «Луч света в темном царстве»
Драма «Гроза», ее создание и проблематика.
Все рефераты и сочинения
Барстоу Стэн
Никитин Иван Саввич
Полный список электронных библиотек, созданных и поддерживаемых под эгидой Российской Литературной Сети представлен на страницах соответствующих разделов веб-сайта Rulib.net | Спонсоры проекта: |
Качественные hi-fi проигрыватели Marantz DV4360 в магазине "Солярис".
|
|
