«Мигуэль Сервантес Сааведра. Интермедии»
Сакристан. Отличная ночка, отличная пирушка, отличный ужин и отличная любовь! Леонарда. Оставь его, Кристина, мне очень приятно видеть его веселым.
Стук в дверь и голос Панкрасио,
Панкрасио. Сонный народ! Не слышите, что ли? Зачем так рано заперли двери? Вот до чего доходит скромность моей Леонарды! Леонарда. Ах, я несчастная! По голосу и по стуку это мой муж Панкрасио; с ним что-нибудь случилось, вот он и воротился. Сеньоры, скрывайтесь в угольницу, то есть в чулан, где у нас уголь. Беги, Кристина, проводи их, а я удержу Панкрасио, сколько будет нужно. Студент. Скверная ночь, дрянная пирушка, плохой ужин и еще хуже любовь! Кристина. Как снег на голову! Пойдемте, пойдемте все. Панкрасио. Что там за чорт такой! Да что ж вы не отпираете, сони? Студент. Вот что: я не хочу быть заодно с этими сеньорами; пусть прячутся, где хотят, я пойду на солому; хоть там меня и найдут, все-таки примут за бедного, а не за любовника. Кристина. Пойдемте, а то он так стучит, что того гляди расколотит дом. Сакристан. У меня душа в зубах трепещется. Цирюльник. А у меня ударилась в пятки.
Все уходят, остается Леонарда одна.
Леонарда. Кто там? Кто стучит? Панкрасио. Твой муж, Леонарда моя. Отопри, уж я полчаса колочу в двери. Леонарда. По голосу-то мне кажется, как будто это мой чурбан Панкрасио; но ведь голоса-то - что у того, что у другого петуха - все похожи; не могу сказать наверное... Панкрасио. Вот умная-то жена! Какая необыкновенная осторожность! Это я, жизнь моя, твой муж, Панкрасио; отпирай, не сомневайся. Леонарда. Подите-ка сюда; вот я посмотрю. Что я делала, когда муж уезжал сегодня вечером? Панкрасио. Вздыхала, плакала и, наконец, упала в обморок. Леонарда. Правда. Но все-таки скажите мне еще: какие у меня знаки на плече, и на каком? Панкрасио. На левом родимое пятно величиной в полреала, с тремя волосками, как три золотые ниточки. Леонарда. Правда. А как зовут девушку-служанку в доме? Панкрасио. Ах, дурочка, довольно, надоела! Кристи-ночкой ее зовут; ну, что тебе еще? Леонарда. Кристиночка, Кристиночка, это твой сеньор; отопри, дитя мое. Кристина. Иду, сеньора. Ну вот, чего же лучше! (Отпирая.) Что это, сеньор мой? Что это вы сегодня так скоро вернулись? Леонарда. Ах, блаженство мое! Говорите скорей! Я так боюсь, не случилось ли какой беды с вами, что у меня все жилы болят. Панкрасио. Ничего такого не случилось. Только в одном овраге сломалось колесо у кареты, и мы с кумом решили возвратиться, чтобы не ночевать в поле. Завтра утром мы сыщем подводу, потому что время еще не ушло. Что это за крики?
Издали слышится голос студента.
....Наша жизнь вовсе на наша, все делается помимо нас. Человек растет, растет, складывается и прежде, нежели замечает, идет уж под гору. Вдруг какой-нибудь удар будит его, и он с удивлением видит, что жизнь не только сложилась, но и прошла. Оп тут только замечает тягость в членах, седые волосы, усталь в сердце, вялость в чувствах. Помочь нечем. Узел, которым организм евязап и затянут, - личность - слабеет. Жгучие страсти выдыхаются в успокоивающие рассуждения, дикие порывы - в благоразумные отметки, сердце холодеет, привыкает ко всему, мало требует, мало дает, химическое сродство, где можеэг, утягивает составные части в минеральный мир и заменяет их чем-то мертвым, каменным. Безличная мысль и безличная природа одолевают мало-помалу человеком и влекут его безостановочно на свои вечные, неотвратимые кладбищ ща логики и стихийного бытия...
II
...Когда я пришел в гостиницу, на дворе уже было очень жарко, я сел на балконе. Перед глазами тянулась длинной ниткой обожженная солнцем дорога, она шла у самого моря, по узенькой нарезке, огибавшей гору. Мулы, звоня бубенчиками и украшенные красными кисточками, везли бочонки вина, осторожно переступая с ноги на ногу; медленное шествие их нарушилось дорожной каретой, почталион хлопал бичом и кричал, мулы жались к скалистой стене, возчики бранились, карета, покрытая густыми слоями пыли, приближалась больше и больше и остановилась под балконом, на котором я сидел. Почталион соскочил с лошади и стал Откладывать, толстый трактирщик в фуражке Национальной гвардии отворил дверцы и два раза приветствовал княжеским титулом сидевших в карете, прежде нежели слуга, спавший на козлах, пришел в себя и, потягиваясь, сошел на землю. "Так спят на козлах и так аппетитно тянутся только русские слуги", - подумал я и присталь..
| Герцен Александр Иванович «Поврежденный»
|
| Александр Николаевич - был знаменитым драматическим писателем
Русский Шекспир
А.Н. Островский и Государственный Академический Малый театр
Островский Александр Николаевич
Все статьи
Жанровое своеобразие драмы «Гроза»
Знакомство Паратова и Карандышева
Анализ финальной сцены драмы А.Н. Островского «Гроза»
Мир героев Островского
«Темное царство» в пьесе Островского «Гроза»
Все рефераты и сочинения
Барстоу Стэн
Никитин Иван Саввич
Полный список электронных библиотек, созданных и поддерживаемых под эгидой Российской Литературной Сети представлен на страницах соответствующих разделов веб-сайта Rulib.net |