«Мигуэль Сервантес Сааведра. Интермедии»

Карапузик. И чорт меня занес в этот город!
Капачо. Свежа вода святой реки Иордана; хоть я и закрывался, как только
мог, но все-таки мне немного на бороду попало, и я пари держу, что она у
меня светится, как золото.
Бенито. И даже в пятьдесят раз хуже.
Чиринос. Теперь является около двух дюжин свирепых львов и седых
медведей: все живое берегись! Хотя они и призрачные, но не преминут наделать
каких-нибудь бед и даже воспроизвести подвиг Геркулеса с обнаженными
шпагами.
Хуан. Эй, сеньор директор! Вы, провалиться на месте, хотите прогнать
нас из дому, что ли, своими медведями да львами?
Бенито. Ваш Дурачина должен бы нам соловьев и жаворонков показывать, а
не львов да драконов. Сеньор директор, или пусть являются фигуры более
приятные, или с нас довольно того, что мы видели; и убирайтесь с богом и не
оставайтесь дольше ни одной минуты в нашем местечке.
Кастрада. Сеньор Бенито Репольо, пусть являются медведи и львы, хоть
только для нас, женщин, нам будет очень приятно.
Хуан. Как же, дочка, давеча ты испугалась мышей, а теперь захотелось
тебе медведей и львов?
Кастрада. Все новое заманчиво, сеньор отец.
Чиринос. Вот является девица, милая и учтивая; это так называемая
Иродиада, пляска которой стоила головы Предтече. Если б взялся кто-нибудь
потанцевать с ней, вы бы увидали чудеса.
Бенито. Это так! Фу ты пропасть, какая милая фигурка, приятная и
светленькая! Ах ты, шлюха! Как вертится-то девчонка! Племянник Репольо, ты
кой-что умеешь на кастаньетах, пособи ей, и пойдет у нас пир горой.
Племянник. Я здесь, дядя Бенито Репольо. (Танцует сарабанду, Карапузик
играет.)
Капачо. Клянусь дедушкой, значит сарабанда и чакона очень древние
танцы.
Бенито. Эй, племянник, держись крепче за эту плутовку жидовку! Но если
она жидовка, как же она может видеть чудеса?
Чанфалья. Нет правила без исключения, сеньор алькальд.

За сценой трубят, входит фурьер кавалеристов.

Фурьер. Кто здесь сеньор гобернадор?
Гобернадор. Это я. Что вам нужно?
Фурьер. Приготовьте сейчас же помещение для тридцати кавалеристов, они
будут здесь через полчаса и даже раньше; уж слышны трубы! Прощайте!
(Уходит.)
Бенито. Я бьюсь об заклад, что эту конницу послал наш мудрец Дурачина.
Чанфалья. Ну, нет, это отряд конницы, который был на постое в двух
милях отсюда.
Бенито. Ну, теперь я знаю вашего Дурачину, знаю и то, что вы и он
величайшие мошенники, не исключая и музыканта. Слушайте же! Я вам приказываю
приказать Дурачине, чтобы он не смел присылать этих солдат, иначе я им всем
поодиночке закачу в спину по двести плетей.
Чанфалья. Говорю вам, сеньор алькальд, что их послал не Дурачина.
Бенито. Ая говорю, что их послал Дурачина, как он послал и всех других
гадов, которых я видел.