Островский Александр Николаевич. Лес

XII, стр. 290).
Наиболее удачной была игра Шуйского, Медведевой и Акимовой, создавших
классические образы Счастливцева, Гурмыжской и Улиты. Современников особенно
восхищала талантливая игра Шуйского (см., например, "Русские ведомости",
1871, Э 273).
После смерти Шуйского роль Счастливцева в Малом театре перешла к М. П.
Садовскому, который наполнил ее новым содержанием. "У М. П. Садовского
Аркадий Счастливцев предстал иным, - писал советский исследователь С.
Дурылин. - Шуйский был беспощаден к бродяге, Михаил Провович его пожалел,
заглянул в его душу и увидел в нем актера, страстно приверженного к театру"
(С. Дурылин, "Пров Михайлович Садовский. Жизнь и творчество-1874-1947", М.
1950, стр. 46).
Комедия "Лес" прочно вошла в репертуар русского театра. В 1880 году она
была поставлена в Пушкинском театре в Москве с М. И. Писаревым в роли
Несчастливцева и В. Н. Андреевым-Бурлаком в роли Счастливцева. Спектакли
Пушкинского театра проходили с большим успехом. "Пьеса "Лес", - писал
Островский об этой постановке, - шла два сезона с таким успехом, что никогда
накануне нельзя было достать ни одного места, а надо было заранее
записываться, - и эта же пьеса, в конце сезона, шла в бенефис одной артистки
и дала полный сбор" (т. XVI, стр. 28-29).
Комедия давала благодатный материал для выявления дарований артистов и
совершенствования их мастерства. М. И. Писарев, один из лучших исполнителей
роли Несчастливцева, извещая драматурга о спектакле в Пушкинском театре,
подчеркивал именно заслугу автора перед публикой. Он писал Островскому 2
марта 1880 года: "...Успех пьесы был так велик, что я не могу отказать себе
в удовольствии сообщить Вам об нем, так как большая его половина
принадлежит, конечно, всего более Вам..." (Государственный Центральный
театральный музей им. А. А. Бахрушина).
М. И. Писарев как исполнитель наиболее глубоко раскрыл мысль автора,
сочетая в образе Несчастливцева дар актера-трагика и глубокую человечность и
гуманность труженика. Он именно "умел оттенить переходы от напускного,
заученного пафоса к искренним сердечным порывам" ("Молва", 1880, Э 62). По
воспоминаниям С. В. Максимова, после окончания спектакля Островский "пришел
на сцену взволнованный, в слезах: "Что вы со мной сделали? Вы мне сердце
разорвали! Это необыкновенно! - говорил он М. И. Писареву. - ...это
высокохудожественно" ("Русская мысль", 1897, Э 1, стр. 60).
Авторский замысел роли Счастливцева также глубоко раскрыл и
Андреев-Бурлак; не оправдывая своего героя, артист показал, до какой степени
условия самодержавного строя калечат человека, низводят актера до роли шута.
Своим исполнением Андреев-Бурлак, по свидетельству того же рецензента
"Молвы", "обнаружил много неподдельного юмора и веселости, которой
недоставало в этой роли.