Островский Александр Николаевич. Бесприданница
"Положите, - говорит, - завтра поутру в ее
комнату и не говорите, от кого". А ведь знает, плутишка, что я не утерплю,
скажу. Я его просила посидеть, не остался, с каким-то иностранцем ездит,
город ему показывает. Да ведь шут он, у него не разберешь, нарочно он или
вправду. "Надо, - говорит, - этому иностранцу все замечательные трактирные
заведения показать". Хотел к нам привезти этого иностранца. (Взглянув в
окно.) А вот и Мокий Парменыч! Не выходи, я лучше одна с ним потолкую.
Входит Кнуров.
Огудалова и Кнуров.
Кнуров (в дверях). У вас никого нет?
Огудалова. Никого, Мокий Парменыч.
Кнуров (входит). Ну, и прекрасно.
Огудалова. На чем записать такое счастье! Благодарна, Мокий Парменыч,
очень благодарна, что удостоили. Я так рада, растерялась, право... не знаю,
где и посадить вас.
Кнуров. Все равно, сяду где-нибудь. (Садится.)
Огудалова. А Ларису извините, она переодевается. Да ведь можно ее
поторопить.
Кнуров. Нет, зачем беспокоить!
Огудалова. Как это вы вздумали?
Кнуров. Брожу ведь я много пешком перед обедом-то, ну, вот и зашел.
Огудалова. Будьте уверены, Мокий Парменыч, что мы за особенное счастье
поставляем ваш визит; ни с чем этого сравнить нельзя.
Кнуров. Так выдаете замуж Ларису Дмитриевну?
Огудалова. Да, замуж, Мокий Парменыч.
Кнуров. Нашелся жених, который берет без денег?
Огудалова. Без денег, Мокий Парменыч, где ж нам взять денег-то.
Кнуров. Что ж он, средства имеет большие, жених-то ваш?
Огудалова. Какие средства! Самые ограниченные.
Кнуров. Да... А как вы полагаете, хорошо вы поступили, что отдаете
Ларису Дмитриевну за человека бедного?
Огудалова. Не знаю, Мокий Парменыч. Я тут ни при чем, ее воля была.
Кнуров. Ну, а этот молодой человек, как, по-вашему: хорошо поступает?
Огудалова. Что ж, я нахожу, что это похвально с его стороны.
Кнуров. Ничего тут нет похвального, напротив, это непохвально. Пожалуй,
с своей точки зрения, он не глуп. Что он такое, кто его знал, кто на него
обращал внимание! А теперь весь город заговорит про него, он влезает в
лучшее общество, он позволяет себе приглашать меня на обед, например... Но
вот что глупо: он не подумал или не захотел подумать, как и чем ему жить с
такой женой. Вот об чем поговорить нам с вами следует.
Огудалова. Сделайте одолжение, Мокий Парменыч!
Кнуров. Как вы думаете о вашей дочери, что она такое?
Огудалова. Да уж я не знаю, что и говорить; мне одно осталось: слушать
вас.
Кнуров. Ведь в Ларисе Дмитриевне земного, этого житейского, нет. Ну,
понимаете, тривиального, что нужно для бедной семейной жизни.
Огудалова. Ничего нет, ничего.
... Только в 1829 г. вышло полное издание "Илиады" размером
подлинника. Перевод был горячо приветствуем нашими лучшими писателями, в
особенности Пушкиным. Впоследствии Белинский писал, что "постигнуть дух,
божественную простоту и пластическую красоту древних греков было суждено на
Руси пока только одному Гнедичу", и ставил его гекзаметры выше гекзаметров
Жуковского. Но другие отзывы были не столь благоприятны для Гнедича.
Ордынский находил, что в переводе Гнедича потеряны нежность, игривость и
простодушие, которые так свойственны Гомеру. Равным образом, по мнению
Галахова, "Гнедич сообщил гомеровским песням какую-то торжественность,
настроил их на риторический тон, чему особенно способствовало излишнее и не
всегда разборчивое употребление славянских форм и оборотов". В самом деле,
перевод Гнедича отмечен не только большими достоинствами, но и большими
недостатками. Достоинства принадлежат самому Гнедичу: сила языка,
благоговейное отношение к подлиннику, благодаря чему ни один гомеровский
образ в переводе не потерян и не разукрашен (последнее часто встречается у
Жуковского). Недостатки перевода объясняются эпохой, в какую жил
переводчик. Члены "Беседы", защитники "старого слога", Шишков , Херасков,
Сохацкий , Мерзляков еще не были побеждены Карамзиным и его подражателями;
славянские обороты еще считались необходимым условием возвышенного стиля,
столь естественного в литературе, чуть ли не на половину состоявшей из од и
дифирамбов. А что возвышеннее Гомера и вообще древних писателей? Чувства,
внушаемые классическими поэтами, приписывались им самим, как будто древние
казались сами себе древними и отменно почтенными. Отсюда приподнятость
тона, замечаемая в переводе Гнедича, и соответствующие этому тону
славянские обороты. Нельзя назвать удачными эпитеты, вроде "празднобродных"
псов, "коннодоспешных" мужей, "звуконогих" коней, "ясноглаголевых"
смертных, "хитрошвенных" ремней. Равным образом странны выражения:
"властным повинуяся", "мужи коснящие на битву", "о, Атрид, не неправдуй",
"трояне, бодатели коней", "к бережи их", "в омраке чувств"...
| Гнедич Николай Иванович
«Гнедич Николай Иванович. Н. И. Гнедич: краткая справка» |
| А.Н. Островский и Государственный Академический Малый театр
Александр Николаевич - был знаменитым драматическим писателем
Русский Шекспир
Островский Александр Николаевич
Все статьи
Люди с горячим сердцем (по пьесам А. Н. Островского)
Город Калинов и его обитатели
Авторская позиция и средства ее выражения в пьесе «Гроза»
Поэтическая сказка А. Н. Островского «Снегурочка»
В чем двойной смысл заглавия драмы А. Н. Островского «Гроза»?
Все сочинения
Барстоу Стэн
Никитин Иван Саввич
Лермонтов Михаил Юрьевич
Мельников-Печерский Павел Иванович
Нарежный В. Т.
Полный список электронных библиотек, созданных и поддерживаемых под эгидой Российской Литературной Сети представлен на страницах соответствующих разделов веб-сайта Rulib.net |
