«Шутники»
Тому научу дураков-то, другому; так вот мне все и рады. Я таким манером двадцать лет из дому в дом брожу, к вам-то только повидаться захожу.
Анна Павловна. Право, тетенька, останьтесь.
Улита Прохоровна. Зачем дома обедать, коли в чужих людях можно? Ну, право! Вот кабы я набивалась, так бы худо; а то везде с честью принимают. Когда негде будет, надоем всем, ну уж тогда, нечего делать, дома обедать буду. А теперь что мне вас в лишний расход вводить! От вас к Хрюковым пойду. Хоть сам-то старик и плут, да мне все равно; у сыновей жены хороши, бабы добрые.
Анна Павловна. А как обеда не застанете?
Улита Прохоровна. А мешок-то на что? Тут у меня целый дом. Тут у меня и чай, и сахар, и ситец на платье, и свечи стеариновые, и лоскутки разные, вот воротник меховой подарили недавно, а вот две котлетки завернуты. Я ничем не брезгую; все прячу, что дают. Ну, прощайте! (Целуется с обеими и уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Анна Павловна и Верочка.
Анна Павловна. Ты что все в окно смотришь? Целое утро не отходишь!
Верочка. Папашу дожидаюсь.
Анна Павловна. Папашу ли?
Верочка. А то кого же еще? Мне больше некого дожидаться.
Анна Павловна. Уж и некого?
Верочка. Разумеется, некого. Ну, кого я стану ждать? скажи.
Анна Павловна. Ну, что ты со мной-то хитришь!
Верочка. Ты, может, думаешь, что я Сашу...
Анна Павловна (смеясь). Кого?
Верочка. Я ошиблась, а ты уж и рада. Ты думаешь, что я Александра Петровича дожидаюсь? Так нет же, нет, нет, нет!
Анна Павловна. Ну, верю, верю.
Верочка. Я об нем и думать-то забыла.
Анна Павловна. Очень жаль.
Верочка. Кого?
Анна Павловна. Разумеется, тебя; а то кого же?
Верочка. Отчего тебе меня жаль?
Анна Павловна. Очень просто, душа моя: вчера ты называла Александра Петровича своим женихом, Сашей, целовала его; а сегодня забыла и думать. Значит, у тебя дурное сердце.
Верочка. Я тогда не знала, что он такой противный.
Анна Павловна. Может быть, он совсем и не противный.
Верочка. Уж ты, пожалуйста, за него не заступайся.
Анна Павловна.
Источник: Библиотека Максима Мошкова
... Теперь надобно рассказать, куда привезли меня: это был дом старинных друзей моего отца и матери, Максима Дмитрича и Елизаветы Алексеевны Княжевичей, которые прежде несколько лет жили в Уфе, где Максим Дмитрич служил губернским прокурором (вместе с моим отцом) и откуда он переехал, также прокурором, на службу в Казань. Максим Дмитрич еще в молодости выехал из Сербии. Он прямо поступил в кавалергарды, а потом был определен в Уфу прокурором Верхнего земского суда. Он мог назваться верным типом южного славянина и отличался радушием и гостеприимством; хотя его наружность и приемы, при огромном росте и резких чертах лица, сначала казались суровыми и строгими, но он имел предобрейшее сердце; жена его была русская дворянка Руднева; дом их в городе Казани отличался вполне славянской надписью над воротами: "Добрые люди, милости просим!" [Надпись по длинноте и крупноте букв не умещалась, а потому была написана следующим образом: "Д. Л. Милости просим". Читая буквы по-старинному, то есть "Добро Люди", получался почти тот же смысл, какой выражался бы в полной надписи.] — Когда Княжевичи жили в Уфе, то мы видались очень часто, и мы с сестрой игрывали вместе с их старшими сыновьями, Дмитрием и Александром, которые также были тут и которых я не скоро узнал; но когда мать все это мне напомнила и растолковала, то я вдруг закричал: "Ах, маменька, так это те Княжевичи, которые учили меня бить лбом грецкие орехи!" Восклицание мое возбудило общий смех. Робость прошла, и я сделался весел и вновь подружился с старыми приятелями: они были одеты в зеленые мундиры с красными воротниками, и я узнал, что они отданы в казанскую гимназию, куда через час их увезли. Это случилось в воскресенье; молодые Княжевичи были отпущены к родителям с утра до восьми часов вечера. Мне стало скучно, и, слушая разговоры моего отца и матери с хозяевами, я задремал, как вдруг долетели до детского моего слуха следующие слова, которые навели на меня ужас и далеко прогнали сон. "Да, мой любезный Тимофей Степаныч и почтенная Марья Николавна, — говорил твердым и резким голосом Максим Дмитриевич, — примите мой дружеский совет, отдайте Сережу в гимназию...
| Аксаков Сергей Тимофеевич «Воспоминания»
|
| Александр Николаевич - был знаменитым драматическим писателем
Русский Шекспир
Александр Островский. Его жизнь и литературная деятельность
Д.П.Святополк-Мирский. Островский
Островский Александр Николаевич
Все статьи
В чем причина драмы героини пьесы А.Н. Островского «Бесприданница»
Авторская позиция и средства ее выражения в пьесе «Гроза»
Изображение мира московского купечества в комедии Свои люди - сочтемся!
Идея обреченности «темного царства» в драме «Гроза»
Героиня пьес А. Островского “Гроза”, “Бесприданница”, “Снегурочка”
Все рефераты и сочинения
Барстоу Стэн
Никитин Иван Саввич
Полный список электронных библиотек, созданных и поддерживаемых под эгидой Российской Литературной Сети представлен на страницах соответствующих разделов веб-сайта Rulib.net |