Островский Александр Николаевич. Невольницы

... - Беги скорей на село, проси их
ко мне, да не слушай никаких отговорок.
  - Я уж их звал, сударь, и они сейчас будут, - пробормотал сквозь
зубы Андрей.
  - Так скажи, чтоб прибавили что-нибудь к ужину, - продолжал батюшка,
- и вели принесть из подвала штоф запеканки, две бутылки вишневки, две
рябиновки и полдюжины виноградного. Ступай!
    Слуга отправился. Минут через пять вошли в комнату три козака и
один пожилой человек в долгополом сюртуке.
  - Милости просим, дорогие гости! - сказал батюшка, идя к ним
навстречу.
    Зная, что набожные козаки всегда помолятся прежде святым иконам, а
потом уж кланяются хозяину, он промолвил, указывая на образ Спасителя,
который трудно было рассмотреть в темном углу: "Вот здесь!" - но, к
удивлению его, козаки не только не перекрестились, но даже и не поглядели
на образ. Приказный сделал то же самое. "Не фигура, - подумал батюшка, -
что это крапивное семя не знает Бога; но ведь козаки - народ
благочестивый!.. Видно, они с дороги-то вовсе ошалели!" Меж тем нежданные
госта раскланялись с хозяином; козаки очень вежливо поблагодарили его за
гостеприимство, а приказной, сгибаясь перед ним в кольцо, отпустил такую
рацею, что покойный батюшка, хотя был человек речистый и за словом в карман
не ходил, а вовсе стал в тупик и вместо ответа на его кудрявое приветствие
закричал: "Гей, малый! Запеканки!"
    Вошел опять Андрей, поставил на стол тарелку закуски, штоф водки и
дедовские серебряные чары по доброму стакану.
  - Ну-ка, любезные! - сказал батюшка, наливая их вровень с краями. -
Поотогрейте свои душеньки; чай, вы порядком надроглись. Прошу покорно!
    Госта чин-чином поклонились хозяину, выпили по чарке, хватили по
другой, хлебнули по третьей; глядь-поглядь, ан в штофе хоть прогуливайся -
ни капельки! "Ай да питухи! - подумал батюшка. - Ну!!! нечего сказать,
молодцы! Да и рожи-то у них какие!"
    В самом деле, нельзя было назвать этих нечаянных гостей
красавцами...